ЧЕТВЁРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                          № 77-259/2025

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар                                                                             4 февраля 2025 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ермаковой И.М.,

судей Крюкова А.А., Скачкова А.А.,

при ведении протокола секретарём судебного заседания     Корзниковой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Семенюка О.В. в защиту осуждённого ФИО1 о пересмотре приговора Евпаторийского городского суда Республики Крым от 26 апреля 2024 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым от 27 августа 2024 года в отношении ФИО1.

Приговором Евпаторийского городского суда Республики Крым          от 26 апреля 2024 года

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> <адрес>, несудимый,

осуждён по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Избранная в отношении ФИО1 мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения.

Срок наказания ФИО1 постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок лишения свободы время содержания его под стражей с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчёта один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

С осуждённого ФИО1 в пользу потерпевшей ФИО8 взыскано в счёт компенсации морального вреда 1 000 000 рублей.

По делу определена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым от 27 августа 2024 года приговор изменён: указано в вводной части приговора место рождения ФИО1 <адрес> <адрес>, а также то, что он нетрудоустроен. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Ермаковой И.М., выступление адвоката Семенюка О.В., поддержавшего доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Турищева С.В., полагавшего необходимым состоявшиеся по делу судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

                                               установила:

согласно приговору суда ФИО1 признан виновным и осуждён за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено в ночь с ДД.ММ.ГГГГ в                  <адрес> <адрес> при обстоятельствах, установленных судом.

Осуждённый ФИО1 свою вину в совершении преступления не признал.

В кассационной жалобе адвокат ФИО10 ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и прекращении уголовного дела в отношении ФИО1 за отсутствием состава преступления, при этом ссылается на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и исследованным в судебном заседании доказательствам; настаивает на отсутствии у ФИО1 мотива, цели и умысла на совершение убийства ФИО11; считает, что дело рассмотрено судом необъективно, с обвинительным уклоном, с нарушением принципа состязательности и равноправия сторон; указывает на отсутствие в приговоре доказательств того, что у осуждённого возникли личные неприязненные отношения к ФИО11 и цель его убийства, а также того, где, когда и при каких обстоятельствах он вооружился кухонным ножом и каким образом причинил ножевое ранение потерпевшему; полагает, что суд необоснованно отверг подробные и последовательные показания ФИО1 о защите своей жизни и здоровья от противоправных и агрессивных действий ФИО11, которые подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы    № от ДД.ММ.ГГГГ, установившем наличие у ФИО1 телесного повреждения в виде ссадины на передней поверхности левого плечевого сустава треугольной формы, а также фотографией осуждённого    (<данные изъяты>); утверждает, что после того, как ФИО11 беспричинно нанёс ФИО1 удар ножом в левое плечо, осуждённый перехватил при повторном замахе его руку и, защищаясь, стал отталкивать ФИО11 от себя, отводя руку с ножом в противоположную от своей груди сторону, в этот момент тот споткнулся о порог двери, в результате чего находившийся в его руке нож вонзился ему в область сердца, после чего ФИО11 вытащил нож из груди и, бросив его на пол, ушёл из дома в неизвестном направлении; суд оставил без внимания адвокатский опрос командира воинской части ФИО12 (<данные изъяты>) и сканы телефонных соединений, которые подтверждают звонок ФИО1 командиру войсковой части с просьбой оказать помощь в предотвращении нападения со стороны ФИО11, а также видеозаписи с места происшествия исследуемых событий (<данные изъяты>), в соответствии с которой осуждённый потерпевшего не преследовал; считает, что при оценке поведения      ФИО1 в исследуемой ситуации суд не учёл положительные сведения о личности осуждённого; указывает на недопустимость заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ ввиду того, что экспертом не был исследован характер и механизм образования повреждения на рубашке ФИО1; считает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы      ФИО1; считает, что суд неверно оценил показания свидетелей ФИО13 и ФИО14 об отсутствии у ФИО1 ножа; полагает, что показания потерпевшей ФИО8, свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО14, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО40,       ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25,        ФИО26 и ФИО27, а также протоколы осмотра места осмотра происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, выемки от ДД.ММ.ГГГГ, осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и заключения экспертиз №, №, №, №, №, №, №, № и №, не свидетельствуют о наличии в действиях ФИО1 признаков умышленного убийства; выражает несогласие с выводом суда, что показания свидетеля    ФИО23 не противоречат приобщённой к материалам дела видеозаписи; обращает внимание на наличие в деле двух протоколов допроса свидетеля ФИО28 с одинаковой датой и временем проведения данного следственного действия, но с различным описанием обстоятельств задержания ФИО1; суд не учёл показания свидетелей ФИО29 (<данные изъяты>) и ФИО13 (<данные изъяты>) об агрессивном поведении ФИО11; считает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании характеризующих данных на ФИО11 и назначении по делу посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы потерпевшего; судом проигнорированы выводы комплексной амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым исследуемая ситуация была конфликтной, опасной для жизни ФИО1; ссылается на недопустимость заключений судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ и дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ; суд оставил без внимания то, что в судебном заседании эксперт ФИО30 не смог обосновать свой вывод о том, что «образование телесного повреждения в виде колото-резанного ранения грудной клетки, послужившего причиной смерти ФИО31, при тех обстоятельствах, на которые указал обвиняемый ФИО1 в ходе проверки показаний на месте, крайне маловероятно», и не дал однозначный ответ о механизме причинения потерпевшему ножевого ранения, при этом допустив, что указанное ранение доступно для его причинения рукой потерпевшего; отмечает, что в ходе проведения судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО11 не был исследован приобщённый к делу в качестве вещественного доказательства нож, то есть фактически не установлено, что изъятый по делу нож является орудием преступления; суд проигнорировал доводы стороны защиты о том, что в нарушение ст. 198 УПК РФ сторона защиты была ознакомлена с постановлениями о назначении экспертиз после их проведения, что лишило ФИО1 права поставить перед экспертом дополнительные вопросы; суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о приобщении к делу заключений специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>), допросе эксперта ФИО32, прибывшей в судебное заседании, и проведении по делу комплексной ситуационной судебно-медицинской экспертизы (<данные изъяты>); судом проигнорированы сведения, отрицательно характеризующие потерпевшего ФИО11; полагает, что суд апелляционной инстанции не проверил в полной мере законность и обоснованность приговора, проигнорировал допущенные судом первой инстанции нарушениях уголовно-процессуального закона и не дал объективной оценки доводам апелляционной жалобы стороны защиты; апелляционный суд не принял мер к устранению неполноты и неясности в заключениях судебно-медицинских экспертиз и необоснованно не назначил по делу комплексную ситуационную судебно-медицинскую экспертизу.

В возражениях государственный обвинитель – помощник прокурора    г. Евпатории Республики Крым Ефремова-Качуровская О.Н. считает доводы кассационной жалобы адвоката несостоятельными, просит состоявшиеся по делу судебные решения оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы и существо возражений, судебная коллегия пришла к следующему.

    Согласно ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

При этом при пересмотре судебных решений в порядке главы 47.1 УПК РФ суд кассационной инстанции не исследует обстоятельства и не переоценивает какие-либо доказательства, в связи с чем, исходит из признанных установленными судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела, проверяя в процессе кассационного производства лишь правильность применения и толкования нижестоящими судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

Таких нарушений закона, являющихся основанием для изменения или отмены постановленных в отношении ФИО1 судебных решений, судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Предварительное расследование проведено в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Оснований для вывода о недобросовестности сотрудников правоохранительных органов и об искусственном создании доказательств обвинения из материалов уголовного дела не усматривается.

Уголовное дело рассмотрено судом в соответствии с положениями глав 36 – 39 УПК РФ, определяющими общие условия судебного разбирательства и процедуру рассмотрения уголовного дела в пределах предъявленного обвинения, с соблюдением принципа презумпции невиновности.

Данных о том, что судебное разбирательство проводилось предвзято, с обвинительным уклоном, с нарушением права подсудимого на справедливый и беспристрастный суд, с ущемлением его процессуальных прав и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов дела не усматривается.

Из протокола судебного заседания следует, что стороне обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации своих прав, при этом ограничений прав участников уголовного судопроизводства допущено не было. Ходатайства, заявленные сторонами, были разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона с учётом мнений сторон, пределов судебного разбирательства, а принятые по ним решения не препятствовали рассмотрению дела по существу и не влияли на полноту и достаточность представленных доказательств для установления виновности или невиновности осуждённого.

Само по себе оставление судом без удовлетворения ряда ходатайств стороны защиты, по мотивам их необоснованности, при соблюдении судом предусмотренной процедуры разрешения этих ходатайств, не может быть оценено как нарушение закона и ограничение прав осуждённого, не свидетельствует о необъективности суда и не повлияло на законность и обоснованность приговора.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 303, 304,    307 – 309 УПК РФ. В нём правильно указаны обстоятельства, при которых ФИО1 совершил преступление против личности и которые в силу     ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию по делу, имеются сведения о месте, времени и способе его совершения, форме вины, мотиве и цели преступления, наступивших последствиях и иных данных, позволяющих судить о событии преступления.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого преступления, при указанных в приговоре обстоятельствах, основаны на фактических данных и подтверждаются совокупностью доказательств, собранных по делу, полно, всесторонне и объективно рассмотренных в судебном заседании и приведённых в приговоре, в том числе показаниями свидетеля ФИО23 об обстоятельствах встречи ФИО11 на улице и вызове ему скорой медицинской помощи; показаниями потерпевшей ФИО8, свидетелей ФИО34, ФИО25, ФИО16, ФИО15, ФИО17, ФИО40, ФИО13, ФИО35,           ФИО19, ФИО21 и ФИО27 об известных им обстоятельствах по делу; показаниями свидетелей ФИО14,       ФИО20 и ФИО18 об обстоятельствах задержания ФИО1; показаниями свидетелей ФИО36 и ФИО37 о результатах осмотра места происшествия; показаниями свидетеля    ФИО22 о выдаче видеозаписи с камер видеонаблюдения магазина; показаниями экспертов ФИО30 и ФИО38 с разъяснениями заключений экспертиз, а также данными, содержащимися в протоколах осмотра места происшествия, выемки, осмотра предметов, проверки показаний ФИО1 на месте и заключениях экспертиз.

Оснований сомневаться в объективности положенных в основу приговора доказательств не имеется, поскольку каждое из них согласуется между собой и подтверждается совокупностью других доказательств.    Каких-либо противоречий в исследованных доказательствах, которые могут быть истолкованы в пользу осуждённого, при проверке материалов дела не установлено.

Данных о нарушениях закона, которые в соответствии со ст. 75       УПК РФ могли бы явиться основанием для признания доказательств недопустимыми, материалы дела также не содержат.

Все собранные по делу доказательства были непосредственно исследованы в судебном заседании судом в соответствии с требованиями    ст. 240 УПК РФ, им дана надлежащая оценка в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 17, 87, 88 УПК РФ, с точки зрения их достоверности, допустимости и относимости к рассматриваемым событиям, а в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела по существу и постановления обвинительного приговора.

Судом в приговоре указаны мотивы, по которым им были оценены как достоверные и приняты одни из доказательств, а именно, показания потерпевшей и свидетелей, и отвергнуты другие. При этом приведены доводы в обоснование позиции суда, в соответствии с которой он критически отнёсся к показаниям подсудимого ФИО1 о невиновности в совершении преступления, как данным им в целях уклонения от уголовной ответственности за содеянное и опровергающиеся совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

    Нарушений уголовно-процессуального закона при исследовании доказательств, повлиявших на правильность установления судом фактических обстоятельств дела, допущено не было.

Все доводы и версии, выдвигавшиеся осуждённым в свою защиту, аналогичные приведённым в кассационной жалобе, в том числе о том, что он защищался от противоправных и агрессивных действий ФИО11, а также о том, что удар ножом в область передней поверхности грудной клетки потерпевшего он не наносил, а ФИО11 сам случайно причинил себе ножевое ранение, судами первой и апелляционной инстанций тщательно проверялись и мотивированно отвергнуты, как несостоятельные. Оснований ставить под сомнение выводы судов не имеется.

    В ходе судебного разбирательства было достоверно установлено, что в момент нанесения ФИО39 удара клинком ножа в область передней поверхности грудной клетки ФИО11 посягательства на его жизнь и здоровье не имелось, и сложившаяся ситуация не требовала для своего разрешения избранной осуждённым реакции.

Наличие согласно заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 телесных повреждений, в том числе ссадины на передней поверхности области левого плечевого сустава (<данные изъяты>), не опровергают выводы суда. Эксперт исключил образование данной ссадины от действия режущей кромки клинка ножа

То обстоятельство, что в ходе проведения экспертизы экспертом не было исследовано повреждение на рубашке ФИО1, на что указал адвокат в жалобе, не ставит под сомнение научную обоснованность сделанных экспертом выводов.

Что касается довода о случайном причинении ножевого ранения потерпевшему, то данный довод опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому у ФИО11 обнаружено одиночное слепое проникающее колото-резаное ранение груди слева с повреждением подкожно-жировой клетчатки большой и малой грудных мышц, передней части перикарда, передней стенки лёгочного ствола, причинившее тяжкий вред здоровью и состоящее в прямой причинной связи с наступлением смерти (<данные изъяты>) и заключением повторной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>), выводы которой исключили возможность образования колото-резанного ранения у ФИО11 при том взаимном расположении участников событий и положении травмирующего предмета в правой руке потерпевшего, на которое указывает ФИО1 в своих показаниях, и «самопроизвольное выпадение ножа из тела потерпевшего».

Положенные в основу приговора заключения экспертиз отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ, а также Федеральному закону от 31 мая      2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Порядок назначения экспертиз не нарушен. Исследования проведены в соответствии с требованиями закона квалифицированными специалистами, предупреждёнными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Каких-либо противоречий между исследовательской частью заключений и выводами не имеется. Выводы экспертов логичны и научно обоснованы. В судебном заседании эксперты ФИО30 и ФИО38 подтвердили свои выводы, при этом ответив на вопросы участников процесса относительно возможного механизма причинения потерпевшему ФИО11 ножевого ранения.

В связи с чем, данные заключения судебно-медицинских экспертиз правильно признаны судом достоверными и допустимыми доказательствами. При этом, в точном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, судья не рассматривал указанные экспертные заключения как имеющие заранее установленную силу и обладающие преимуществом перед другими доказательствами, а оценил их в совокупности с другими доказательствами.

То обстоятельство, что в ходе проведения судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО11 не был исследован нож, который был изъят с места происшествия, осмотрен и приобщён к делу в качестве вещественного доказательства, на что обратил внимание адвокат в жалобе, не ставит под сомнение обоснованность заключения эксперта и не является основанием для признания его недопустимым доказательством.

Что касается довода адвоката о недопустимости заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, то судебная коллегия находит его беспредметным, так как данное заключение эксперта не приведено в приговоре в качестве доказательства вины ФИО1 в совершении инкриминированного ему преступления.

Нельзя согласиться и с доводами адвоката относительно отказа суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства стороны защиты о приобщении и исследовании в качестве доказательства заключения специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ об ошибочности выводов проведённых по делу судебно-медицинских экспертиз относительно невозможности причинения слепого одиночного колото-резаного ранения грудной клетки слева у ФИО11 при действии собственной рукой потерпевшего, поскольку данный документ не отвечал требованиям уголовно-процессуального закона.

При этом, как следует из протокола судебного заседания, сторона защиты не была лишена возможности с учётом суждений, высказанных в заключении привлечённым ею специалистом ФИО32, приводить суду доводы, опровергающие оспариваемые заключения судебных экспертиз, обосновывать ходатайство о производстве комплексной ситуационной судебно-медицинской экспертизы.

Судебная коллегия находит убедительным обоснование отказа судом первой инстанции в удовлетворении ходатайства о проведении данной экспертизы.

Следует отметить, что при рассмотрении дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции удовлетворил ходатайство стороны защиты и приобщил вышеуказанное заключение специалиста №            от ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>) и заключение специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>) к материалам дела, и в апелляционном определении дал оценку, как заключениям специалиста, так и показаниям специалиста ФИО32, данным ею в судебном заседании суда второй инстанции в подтверждение своих выводов.

Согласно положениям УПК РФ специалист как лицо, обладающее специальными знаниями, привлекается к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном указанным кодексом, в том числе его статьями 58, 164, 168 и 270, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Никаких иных полномочий специалиста, в том числе по оценке экспертных заключений, проведению схожих с экспертизой исследований, действующий УПК РФ не предусматривает. Специалист лишь высказывает своё суждение по заданным ему вопросам как в устном виде (что отражается в протоколе судебного заседания), так и в виде заключения (которое приобщается к материалам дела). Заключение специалиста не может подменять заключение эксперта, если оно требуется по делу.

Из заключений специалиста следует, что поставленные адвокатом ФИО10 перед ней вопросы были фактически направлены на оценку экспертных заключений, проведение схожих с экспертизой исследований, что не предусмотрено положениями УПК РФ.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции, оценив данные заключения, направленные исключительно на ревизию проведённых по делу судебно-медицинских экспертиз, обоснованно отверг данные доказательства, поскольку они не могут подменять заключения экспертов.

Повторного ходатайства о проведении по делу комплексной ситуационной судебно-медицинской экспертизы в суде апелляционной инстанции сторона защиты не заявляла.

Доводы жалобы о том, что не установлено орудие совершения преступления, нельзя признать обоснованными.

Из заключения судебной экспертизы тканей и выделений человека (исследование ДНК) № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что следы крови человека, обнаруженные на клинке ножа, изъятого с места происшествия, произошли от ФИО11 (<данные изъяты>).

Отсутствие биологических следов ФИО1 на рукоятке ножа, а также отпечатков его пальцев, само по себе не является обстоятельством, указывающим на его невиновность.

Согласно заключению судебной экспертизы тканей и выделений человека (исследование ДНК) № от ДД.ММ.ГГГГ на одежде ФИО1 (джинсовых брюках и правой полупаре кед) обнаружены пятна крови, принадлежащие потерпевшему ФИО11 (<данные изъяты>).

Доводы адвоката о нарушении положений ст. 195, 198 УПК РФ несостоятельны, поскольку несвоевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз не является безусловным основанием для признания заключения экспертизы недопустимым доказательством, так как указанное обстоятельство не лишало сторону защиты возможности при наличии сомнений в обоснованности выводов эксперта оспорить представленное экспертом заключение в ходе судебного разбирательства.

Суд также правильно придал доказательственное значение показаниям потерпевшей ФИО8, свидетелей ФИО15, ФИО16,     ФИО17, ФИО14, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО40, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26 и      ФИО27 об известных им обстоятельствах по делу, а также протоколы осмотра места осмотра происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, выемки от ДД.ММ.ГГГГ, осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и заключения экспертиз №, №, №, №, №, №, №, № и №, поскольку в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определённом Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Что касается довода адвоката о недопустимости показаний свидетеля ФИО18, данных им в ходе предварительного расследования, то они не были учтены судом в качестве доказательства вины осуждённого.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд пришёл к правильному выводу о том, что действия ФИО1, направленные на причинение ФИО11 одиночного слепого проникающего колото-резаного ранения груди слева с повреждением подкожно-жировой клетчатки большой и малой грудных мышц, передней части перикарда, передней стенки лёгочного ствола, причинившего тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, носили умышленный характер, о чём свидетельствуют его активные и целенаправленные действия, использование ножа в качестве орудия преступления и нанесение им удара в область жизненно важных органов – переднюю поверхность грудной клетки.

При этом суд обоснованно пришёл к выводу об отсутствии в действиях осуждённого правомерной защиты от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для его жизни.

Вопреки доводам кассационной жалобы, данный вывод суда не противоречит заключению комплексной амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку мнение эксперта-психолога в исследовательской части заключения о том, что «исследуемая ситуация была конфликтной, опасной для жизни подэкспертного», основано на результатах беседы с ФИО39

Между тем вопрос отсутствия в действиях ФИО1 признаков необходимой обороны разрешён судом на основании оценки совокупности исследованных по делу доказательств.

Судом достоверно установлено, что мотивом преступления послужили личные неприязненные отношения ФИО1 к ФИО11, которые внезапно возникли из-за конфликта между ними.

По существу доводы жалобы адвоката сводятся к несогласию с оценкой судом доказательств по делу, между тем, иная, по сравнению с приговором оценка стороной защиты доказательств с точки зрения их достоверности и достаточности для вывода о виновности, в силу положений ст. 401.1 УПК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, приведённых в п. 16 постановления от 25 июня 2019 года № 19                            «О применении норм главы 47.1 УПК РФ, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», не может являться поводом к пересмотру вынесенных по делу вступивших в законную силу судебных решений.

Исходя из установленных фактических обстоятельств дела, суд правильно квалифицировал действия ФИО1 по ч. 1 ст. 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

    Оснований для иной квалификации действий осуждённого судебная коллегия не усматривает.

При назначении ФИО1 наказания суд учёл характер и степень общественной опасности совершённого им преступления; положительные данные о личности виновного; смягчающие наказание обстоятельства, которыми признаны наличие четверых малолетних и одного несовершеннолетнего детей у виновного, нахождение на его иждивении жены, имеющей заболевание, а также наличие благодарностей; отсутствие отягчающих обстоятельств; влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

Иных смягчающих обстоятельств, подлежащих безусловному учёту при назначении наказания, но не установленных судом или не учтённых им в полной мере на момент постановления приговора, по делу не усматривается.

Поскольку в силу ст. 43 УК РФ наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений, суд пришёл к выводу о том, что менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижения целей наказания, и обоснованно назначил ФИО42 наказание в виде лишения свободы, не усмотрев оснований для назначения наказания с применением положений ст. 64, 73 УК РФ. Решение суда о возможности исправления осуждённого только в условиях изоляции от общества надлежащим образом мотивировано в приговоре.

Назначенное ФИО1 наказание соразмерно содеянному, данным о личности виновного, отвечает требованиям ст. 6, 60 УК РФ и является справедливым. Оснований для смягчения наказания не имеется.

Приводимые адвокатом в кассационной жалобе доводы об отрицательной характеристике потерпевшего по месту жительства не являются безусловным основанием для изменения состоявшихся по делу судебных решений в части назначенного осуждённому наказания.

С учётом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности, суд не усмотрел оснований для изменения в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершённого преступления на менее тяжкую.

Суд в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ назначил осуждённому вид исправительного учреждения правильно.

В апелляционном порядке дело рассмотрено в соответствии с положениями ст. 389.13 УПК РФ, апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции согласно ст. 389.9 УПК РФ проверил законность, обоснованность и справедливость приговора, дал надлежащую оценку всем приведённым в апелляционных жалобах и дополнениях к ним доводам, изложив в апелляционном определении мотивы принятого решения.

Таким образом, при кассационном рассмотрении уголовного дела не установлено обстоятельств, которые бы свидетельствовали о незаконности приговора, вызывали сомнения в правильности применения судами первой и апелляционной инстанций норм уголовного и уголовно-процессуального закона, отразившихся на выводах суда относительно доказанности события преступления, виновности в нём осуждённого ФИО1 и квалификации его действий, а также законности и справедливости назначенного наказания, в связи с чем, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения доводов кассационной жалобы адвоката.

С учётом изложенного, руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

                                              определила:

кассационную жалобу адвоката Семенюка О.В. в защиту осуждённого ФИО1 о пересмотре приговора Евпаторийского городского суда Республики Крым от 26 апреля 2024 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым от 27 августа 2024 года в отношении ФИО1 оставить без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи