ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

УИД № 01RS0004-01-2024-006191-41

Дело № 88-9204/2025

№ дела суда 1-й инстанции 2-3262/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар                                     30 апреля 2025 года

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Фрид Е.К.,

судей Мотиной И.И., Якубовской Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО11 к ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» о восстановлении на работе,

по кассационной жалобе ФИО12 и кассационному представлению Прокурора Республики Адыгея Шевченко И.С. на решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 23 августа 2024 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года.

Заслушав доклад судьи Фрид Е.К., выслушав мнения представителя ФИО13 по ордеру ФИО14 поддержавшего доводы кассационной жалобы, прокурора отдела управления Главного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Шаповаловой О.Ю., поддержавшей доводы кассационного представления, представителя ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» по доверенности ФИО15 возражавшей против требований кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия

установила:

ФИО16 обратилась в суд с иском к ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» (далее – ФГБОУ ВО «АГУ», университет) о восстановлении на работе, в котором просила суд признать незаконным приказ ректора ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» от 27 июня 2024 года № 147Л о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, восстановить на работе в качестве преподавателя учебной части МГГТК ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» с 28 июня 2024 года, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.

В обоснование иска ФИО17 указала, что занимая должность преподавателя учебной части ФГБОУ ВО «АГУ», приказом ректора Адыгейского государственного университета № 147Л была привлечена к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Основанием для увольнения явилось совершение аморального проступка, несовместимого с продолжением преподавательской деятельности, выразившегося в вовлечении обучающихся группы ПСО-24 в количестве 26 человек в индивидуальный трудовой спор, использовании своего авторитета преподавателя и склонении обучающихся к предоставлению информации, не соответствующей действительности, что подтверждается протоколом заседания комиссии по вопросам этики ФГБОУ ВО «АГУ» № 3 от 18 июня 2024 года. Так, комиссия установила, что должность преподавателя, осуществляющего профессиональную подготовку обучающихся, относится к должности, в которой он выполняет воспитательные функции и такой преподаватель может быть уволен по п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудовой кодекса Российской Федерации. Однако, что входит в должностные обязанности ФИО18. комиссией в протоколе не отражено. Как указывает истец, 16 мая 2024 года группа ПСО-24 на пятой и шестой паре осуществляла защиту курсовых работ в аудитории № 435. Согласно расписанию занятий пятая пара, для групп, учащихся во вторую смену, проводится с 15-00 час. по 16-20 час., шестая пара с 16-30 час. по 17-50 час. 16 мая 2024 года заведующим отделения права и экономики МГГТК ФГБОУ ВО «АГУ» Мешлоком А.М. в ходе проверки было установлено, что в 17-30 час. (за 20 мин. до окончания пары), в аудитории № 435 группа ПСО-24 отсутствовала вместе с преподавателем. 22 мая 2024 года истец предоставила объяснение о том, что 16 мая 2024 года в 17-30 ч. она присутствовала в аудитории № 435. 23 мая 2024 года к своему объяснению истец дополнительно приобщила коллективное заявление студентов группы ПСО-24, согласно которому они присутствовали на защите курсовой работы по предмету «Право и организация социального обеспечения» у преподавателя ФИО19 присутствовавшей на своем рабочем месте и проходившей на 5-6 парах. В процессе защиты курсовых работ в аудиторию 435 никто с целью проверки не заходил. На заседании комиссии были зачитаны объяснения трех учащихся (без указания фамилий) из которых следует, что они ушли после сдачи курсовой на пятой паре, а подписали обращение по просьбе преподавателя. Из данных обстоятельств Комиссия пришла к выводу, что в данной ситуации имеются исключительные обстоятельства, позволяющие признать проступок аморальным и применить крайнюю форму дисциплинарного взыскания - увольнение по ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Истец указал, что отраженные в акте комиссии о 18 июня 2024 года выводы не обоснованы и не подтверждены надлежащими доказательствами. То, что она поделилась информацией о наличии трудового спора со студентами, даже в случае если попросила написать заявление в защиту преподавателя, не является аморальным проступком, влекущим за собой увольнение, поскольку данные действия не нарушили общественный порядок, режим работы колледжа и не оказали влияния на процесс обучения, физическое и нравственное развитие учащихся. Считает, что при проведении дисциплинарного расследования и вынесении приказа об увольнении не были установлены юридически значимые обстоятельства: - является ли совершенный работником дисциплинарный проступок аморальным, входят ли в обязанности работника воспитательные функции, а также несовместимость совершенного проступка с продолжением работы по выполнению воспитательных функций. Материалы дисциплинарного производства не содержат доказательств совершения истцом действий, однозначно говорящих о совершении ею аморального проступка, оказавшего пагубное воздействие на обучающихся, дающего основание полагать, что она и в будущем может совершить аналогичный или иной проступок, который окажет пагубное воздействие на обучающихся. Кроме того, по мнению истца, при наложении дисциплинарного взыскания были нарушены положения ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающей, что дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников. Однако в данном случае, поскольку заявление студентов поступило в адрес работодателя 23 мая 2024 года, то работодателю должно было стать известно о проступке в тот же день, а приказ об увольнении был вынесен 27 июня 2024 года, то есть по истечении месячного срока. Также по мнению истца, грубым нарушением процедуры дисциплинарного производства является отсутствие какой-либо докладной (служебной) записки по факту совершения ФИО20 аморального поступка, а также отсутствие ее письменного объяснения. В деле отсутствуют уведомления истца о проведении служебной проверки по данному факту и соответствующий акт служебной проверки. Также отсутствуют уведомления истца о проведении служебной проверки в отношении нее 3 июня 2024 года, о проведении заседания комиссии 2 мая 2024 года, также ФИО21 не ознакомлена с результатами заседания комиссии, которые проводились в ее отсутствие. Изданный приказ об увольнении истца не соответствует установленным унифицированным требованиям, в нем отсутствуют сведения о расторжении трудового договора. Еще одним процедурным нарушением является неверная запись в трудовую книжку, где указано об увольнении по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, тогда как приказ содержит сведения о несуществующей статье 81.1 Трудового кодекса Российской Федерации. Помимо этого, при выборе вида дисциплинарного наказания работодатель не рассматривал вопрос о назначении более мягкого наказания, соответствующего тяжести проступка.

Решением Майкопского городского суда Республики Адыгея от 23 августа 2024 года в удовлетворении иска ФИО22 отказано в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба истца ФИО23. и апелляционное представление помощника прокурора города Майкопа Темзокова А.Р. – без удовлетворения.

В кассационной жалобе ФИО24 ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов и направлении дела на новое рассмотрение в ином составе судей. Жалоба мотивирована тем, что судами обеих инстанций допущены нарушения норм материального и процессуального права. В обоснование своих доводов заявитель указывает, что судами неверно установлены обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.

В кассационном представлении прокурора Республики Адыгея также содержится просьба об отмене постановлений нижестоящих судов и направлении дела на новое рассмотрение. В обоснование доводов представления указано, что судами не учтено, что при увольнении истца работодателем не учтены тяжесть вменяемого дисциплинарного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен. Кроме того, указывает, что вменяемый истцу дисциплинарный проступок не имеет под собой признаков аморальности.

Иные лица, участвующие в деле, будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте рассмотрения дела, в том числе публично, путем размещения соответствующей информации на официальном сайте суда (4kas.sudrf.ru), в судебное заседание не явились, об уважительности причин неявки суду не сообщили, в связи с чем, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалобы, представления, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Согласно ч. 1 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела.

При рассмотрении дела судами установлено и из материалов дела следует, что в 2008 году истец принята на работу в МГГТК ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» на должность преподавателя.

Согласно докладной записке от 16 мая 2024 года заведующий отделением права и экономики ФИО26. довел до сведения директора МГГТК ФГБОУ ВО «АГУ» факт отсутствия 16 мая 2024 года группы ПСО-24 вместе с преподавателем ФИО25 в 435 аудитории на 6 паре с 17-30 час. до 17-50 час.

В целях проверки данного обстоятельства директором МГГТК ФГБОУ ВО «АГУ» от ФИО27. затребовано письменное объяснение.

Согласно представленному объяснению от 22 мая 2024 года истец сообщила, что в указанное время она находилась вместе со студентами в аудитории 435.

Заявлением от 23 мая 2024 года истец просила приобщить к ранее поданному объяснению письменное обращение студентов группы ПСО-24, согласно которому они в количестве 26 человек сообщали, что 16 мая 2024 года на 5-6 парах проходила защита курсовых работ в аудитории 435 и в указанное время никто с целью проверки на заходил.

В связи с наличием взаимоисключающей информации относительно нарушения истцом трудовой дисциплины, приказом ректора ФГБОУ ВО «АГУ» от 24 мая 2024 года № 1312/2, было назначено проведение служебной проверки, согласно которому была создана комиссия для проведения служебной проверки и которой было поручено в срок до 3 июня 2024 года провести служебную проверку с целью установления обстоятельств дела и представить акт служебной проверки не позднее 3 июня 2024 года.

В ходе работы указанной комиссии было установлено, что согласно записям камеры видеонаблюдения, установленной на входной группе здания колледжа, Багадирова Л.Б. вышла за территорию колледжа 16 мая 2024 года в 17-20 час. В разное время до ухода Багадировой Л.Б. за территорию колледжа вышли обучающиеся группы ПСО-24.

Согласно акту служебной проверки от 3 июня 2024 года комиссия пришла к выводу о том, что сведения, указанные в письменном объяснении ФИО28 от 23 мая 2024 года и коллективном заявлении студентов группы ПСО-24 от 22 мая 2024 года не соответствуют действительности, а сведения, изложенные в докладной записке заведующего отделением права и экономики ФИО29 являются достоверными.

В связи с установленными комиссией для проведения служебной проверки обстоятельствами, на основании приказа ректора ФГБОУ ВО «АГУ» от 29 мая 2024 года № 1344/7, материалы проверки были направлены в комиссию по этике ФГБОУ ВО «АГУ» для установления обстоятельств вовлечения обучающихся группы ПСО-24 в конфликтную ситуацию.

Согласно протоколу заседания комиссии по этике от 18 июня 2024 года, при оценке обстоятельств написания коллективного обращения студентов группы ПСО-24 от 22 мая 2024 года, комиссией установлено, что ряд обучающихся подписали данное заявление вследствие воздействия на них преподавателя ФИО30

Так, обучающаяся № 1 (сведения о ФИО обучающихся скрыты в интересах обучающихся) пояснила, что присутствовала на защите курсовой работы 16 мая 2024 года на 5 паре у преподавателя ФИО31 после чего отпросилась и ушла по семейным обстоятельствам. В заявлении расписалась, так как думала, что защита закончилась на 6 паре, а само заявление писалось по просьбе преподавателя 22 мая 2024 года перед началом экзамена.

Обучающаяся №2 пояснила, что была 16 мая 2024 года на защите курсовых работ. После защиты курсовой, в середине пятой пары, ушла по семейным обстоятельствам. 22 мая 2024 года перед экзаменом преподаватель ФИО32 обратилась с просьбой подтвердить, что шестая пара была проведена.

Обучающаяся № 3 пояснила, что 16 мая 2024 была на защите курсовой работы. После защиты своей курсовой работы ушла в середине 5-й пары. 22 мая 2024 года перед экзаменом у ФИО33 преподаватель преподнесла все так, будто сдача курсовой работы шла до конца 6-й пары, затем она предложила написать коллективное обращение и участвовала в его написании.

В судебном заседании суда первой инстанции на обозрение суда были предоставлены оригиналы указанных письменных объяснений учащихся, содержание которых соответствует отряженным в указанном протоколе сведениям. В целях предотвращения разрастания конфликта и вовлечения в него несовершеннолетних, в приобщении указанных документов к материалам дела было отказано.

Согласно резолютивной части протокола комиссия пришла к выводу о том, что в данном случае имел место факт совершения ФИО34 проступка, нарушающего морально-этические нормы и правила социального поведения, выраженного в использовании авторитета преподавателя в достижении личных целей и в побуждении обучающихся к предоставлению заведомо ложной информации.

Из представленных материалов усматривается, что после получения указанного решения комиссии по этике работодатель, в лице ректора, обратился к истцу с запросом о предоставлении письменных объяснений, в котором просил дать объяснение по факту своих действий при написании обучающимися группы ПСО-24 коллективного письма.

Согласно объяснительной от 24 июня 2024 года истец сообщила, что с просьбой написать заявление к студентам она не обращалась, никакого воздействия на них не оказывала и не склоняла к изложению недостоверной информации.

Приказом ректора ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» от 27 июня 2024 года № 147-Л истец была уволена по п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 81, 193 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. ст. 2, 3, 12.1 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», а также руководящими разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», и исходил из того, что вовлечение истцом обучающихся в конфликт с работодателем отрицательно сказывается на формировании у студентов личностных результатов, таких как: активная гражданская позиция, приверженность принципам честности, порядочности, открытости, соблюдение норм правопорядка, следование идеалам гражданского общества и других личностных результатов, определенных в Программе воспитания по специальности 40.02.01 Право и организация социального обеспечения, которую преподает ФИО36 в связи с чем пришел к выводу о наличии законного основания в виде совершенного аморального дисциплинарного проступка для применения к ФИО35 работодателем дисциплинарной ответственности в виде увольнения по соответствующему основанию.

Доводы истца о том, что дисциплинарное взыскание применено к ней по истечении месяца с момента обнаружения работодателем дисциплинарного проступка были отклонены судом первой инстанции, который указал, что применительно к рассматриваемому делу документом, устанавливающим факт совершения истцом аморального проступка, является протокол заседания комиссии по вопросам этики № 2 от 4 июня 2024 года, так как о том, что обучающиеся писали коллективное заявление находясь под влиянием ФИО37 работодатель смог узнать только 4 июня 2024 года, соответственно начиная с указанной даты у работодателя появились правовые и фактические основания сделать вывод о совершении аморального проступка.

Суд указал, что нормы Трудового кодекса Российской Федерации не предусматривают в качестве обязательного основания для применения дисциплинарного взыскания проведение служебных проверок с обязательным созданием комиссии (рабочей группы и т.п.). При этом 20 июня 2024 года у ФИО39 были запрошены письменные объяснения по факту совершенного аморального проступка, на что 24 июня 2024 года ФИО38. представила соответствующие объяснения.

Отсутствие ознакомления ФИО40. со всеми заседаниями комиссий, по мнению суда не нарушило прав истца, поскольку работодатель не обязан знакомить работника с документами, фиксирующему нарушение.

Суд учел, что оспариваемый приказ содержит сведения об обстоятельствах дисциплинарного проступка, времени его совершения и обнаружения, содержит указание на конкретное нарушение, допущенное истцом, содержит четкую и понятную формулировку вины работника и вида примененного дисциплинарного взыскания, имеет указание на основание привлечения к дисциплинарной ответственности.

То обстоятельство, что в приказе от 27 июня 2024 года имеется опечатка в виде лишней цифры статьи Трудового кодекса Российской Федерации (81.1 вместо 81), по мнению суда, является технической опиской, которая не привела к искажению сути и значения приказа либо неоднозначному толкованию проступка.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Полагая не заслуживающими внимания доводы апелляционного представления прокурора о несоразмерности примененного к истцу дисциплинарного взыскания тяжести совершенного проступка, суд апелляционной инстанции исходил из положений трудового законодательства, согласно которым, работодателю предоставлено право выбора к работнику конкретной меры дисциплинарного взыскания из числа предусмотренных законодательством, а также из того, что факт изложения учащимися в коллективном обращении по просьбе преподавателя Багадировой Л.Б. сведений, не соответствующих действительности, в материалах настоящего дела нашли подтверждение и не опровергнуты истцом.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанций, так как они сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на судебную защиту его прав и свобод.

Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (часть 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, право на судебную защиту предполагает наличие гарантий, позволяющих реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям равенства и справедливости (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2020 года № 36-П, от 22 апреля 2011 года № 5-П, от 27 декабря 2012 года № 34-П, от 22 апреля 2013 года № 8-П и другие).

Такие гарантии установлены, в частности, нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определены задачи гражданского судопроизводства. В соответствии с данной нормой задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду, мирному урегулированию споров.

Частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, конкретизирующей положения части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, установлено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В развитие указанных принципов гражданского судопроизводства часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Из содержания статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что предмет доказывания по делу составляют факты материально-правового характера, подтверждающие обоснованность требований и возражений сторон и имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

В силу части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно части 3 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации описательная часть решения суда должна содержать указание на требование истца, возражения ответчика и объяснения других лиц, участвующих в деле.

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны: фактические и иные обстоятельства дела, установленные судом; выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (пункты 1 - 3 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Исходя из положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 данного кодекса.

С учетом приведенных положений процессуального закона именно на суд возлагается обязанность по определению предмета доказывания как совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Предмет доказывания определяется судом на основании требований и возражений сторон, а также норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Однако положения приведенных норм процессуального закона при рассмотрении настоящего гражданского дела были существенно нарушены.

В соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях совершения работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы.

Под аморальным поступком в смысле п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации следует понимать любое виновное действие или бездействие работника, выполняющего воспитательные функции, которое нарушает нормы морали и нравственности, то есть социальные нормы, сложившиеся в обществе в соответствии с представлением о добре, зле, долге, справедливости, чести и обеспечиваемые в своем действии внутренним убеждением людей, силой общественного мнения и мерами общественного воздействия, и тем самым несовместимо с продолжением данной работы.

В соответствии с руководящими разъяснениями, изложенными в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

В данном случае основанием для увольнения истца послужило совершение ею 22 мая 2024 года аморального проступка, несовместимого с продолжением преподавательской деятельности, выразившегося в вовлечении обучающихся группы ПСО-24 в количестве 26 человек в индивидуальный трудовой спор, склонении обучающихся к предоставлению информации, не соответствующей действительности.

Однако судами не установлены обстоятельства, безусловно свидетельствующие о совершении истцом действий (бездействия), однозначно свидетельствующих о совершении ею проступка, нарушающего нормы морали и нравственности, и тем самым несовместимым с продолжением педагогической деятельности, а также о том, что действия истца оказали пагубное воздействие на обучающихся лиц.

Вменяемый истцу проступок, выразившийся в вовлечении студентов в трудовой спор, склонении к предоставлению информации, не соответствующей действительности, признан работодателем и судами аморальным без надлежащей оценки фактических обстоятельств дела. Довод истца, прокуратуры, что подобные нарушения норм профессиональной этики педагога могли быть расценены как нарушение должностных обязанностей и повлечь применение к ней дисциплинарного взыскания, однако не могли служить основанием для увольнения по п. 8 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, за совершение аморального проступка, не нашли правовой оценки в оспариваемых актах.

Кроме того, в соответствии с п. 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в силу статьи 46 (часть 1) Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, статьи 6 (пункт 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статьи 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Учитывая это, а также принимая во внимание, что суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу части 1 статьи 195 ГПК РФ должен вынести законное и обоснованное решение, обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.

В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

Если при рассмотрении дела о восстановлении на работе суд придет к выводу, что проступок действительно имел место, но увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен.

Из материалов дела следует, что ФИО41 с 2008 года состояла в трудовых отношениях с ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет», неоднократно поощрялась почетными грамотами, дисциплинарных взысканий не имела.

Изложенное свидетельствует о том, что ответчиком при увольнении истицы не учтены тяжесть вменяемого дисциплинарного проступка и обстоятельства, при которых он совершен, а также предшествующее поведение работника и ее отношение к труду, а также фактическое отсутствие каких-либо негативных последствий в результате совершенного проступка.

В нарушение вышеуказанных положений трудового законодательства и руководящих разъяснений по их применению, суды первой и апелляционной инстанций оставили без внимания факт непредставления ответчиком в материалы дела доказательств, свидетельствующих о том, что при принятии работодателем в отношении ФИО42 решения о наложении на нее дисциплинарного взыскания в виде увольнения с занимаемой должности учитывались тяжесть вменяемого ей в вину дисциплинарного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника, ее отношение к труду.

В этой связи выводы суда первой инстанции о том, что работодателю предоставлено право выбора к работнику конкретной меры дисциплинарного взыскания из числа предусмотренных законодательством, сделаны с нарушением норм материального права, поскольку само по себе наличие у работодателя дискретных полномочий по выбору меры дисциплинарного взыскания не предполагает произвольности такого выбора, без учета требований о соразмерности применения меры дисциплинарной ответственности тяжести совершенного проступка.

Допущенные судами нарушения норм права являются существенными и непреодолимыми, в связи с чем, в целях соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) подлежат исправлению путем отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года, с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить дело в зависимости от установленных обстоятельств и в соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года – отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея.

Мотивированное определение изготовлено 6 мая 2025 года.

Председательствующий                         Е.К. Фрид

Судьи                                     И.И. Мотина

                                        Е.В. Якубовская

ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

УИД № 01RS0004-01-2024-006191-41

Дело № 88-9204/2025

№ дела суда 1-й инстанции 2-3262/2024

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

(Резолютивная часть)

г. Краснодар                                     30 апреля 2025 года

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Фрид Е.К.,

судей Мотиной И.И., Якубовской Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО43 к ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» о восстановлении на работе,

по кассационной жалобе ФИО44 и кассационному представлению Прокурора Республики Адыгея Шевченко И.С. на решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 23 августа 2024 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года.

Заслушав доклад судьи Фрид Е.К., выслушав мнения представителя ФИО45 по ордеру ФИО46 поддержавшего доводы кассационной жалобы, прокурора отдела управления Главного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Шаповаловой О.Ю., поддержавшей доводы кассационного представления, представителя ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет» по доверенности Федоровой И.В., возражавшей против требований кассационной жалобы и кассационного представления, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 390 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 26 ноября 2024 года – отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея.

Председательствующий                         Е.К. Фрид

Судьи                                     И.И. Мотина

                                        Е.В. Якубовская